Сегодня в дискуссионном клубе мы обсудили вопрос существования дружбы в стенах факультета журналистики. Второкурсники поделились мнениями, почему сложно объединить группу в один сплочённый коллектив и чем же отличается дружба университетская и школьная.

Геннадий Бородун: – Я считаю, что на дружбу во многом влияет срок обучения в школе и взросление, которое проходит человек за это время. В университете мы являемся уже некими партнёрами, которые 4 года связаны узами университета. Здесь формируются определённые связи, которые пригодятся в будущем. Но друзьями не обязаны становиться: мы здесь не для того, чтобы ходить вместе по музеям, ездить на экскурсии. Наша задача состоит в том, чтобы получить образование по конкретной специальности.

Тимофей Горянин: – Я бы не сказал, что отношения в университете можно назвать дружбой. В этом моменте я согласен с Геной: в школе с ребятами мы вместе растём, учимся и взрослеем, а в университет приходим уже взрослыми людьми, достигшими сознательного возраста. Здесь все скорее коллеги, чем друзья. Если рассматривать наш коллектив, то он дружный, сплочённый, состоящий из отзывчивых людей. Если нужна помощь, на нее всегда можно рассчитывать, стараемся поздравлять друг друга с Днём рождения и Новым годом. Но всё же, в целом, мы просто дружные коллеги и хорошие знакомые.

Татьяна Базылева: – Когда я пришла в эту группу из академического отпуска, то коллектив уже сложился. В тот момент мне нужно было найти общий язык с каждым. Сейчас я общаюсь со всеми, или, по крайней мере, стараюсь это делать. Спустя время, понимаешь, что коллектив является достаточно сплоченным, и нет такого, что в группе не общаются определенные люди. Да, согласна: разделение внутри коллектива по подгруппкам есть. Но не могут общаться близко люди, у которых разные интересы: например, одних объединяет работа в модном журнале, а других --в Студсоюзе.

После сдачи первой сессии возникло явное разделение по подгруппам. Но тут хорошо сработал куратор и другие преподаватели: нас собирали на «Круглый стол», где мы могли обсудить конфликтные ситуации. В предыдущей моей группе разделение по подгруппам произошло куда раньше! Честно, я не могу объяснить, почему так случилось, но члены эти мини-группок даже не общались между собой! Скорее всего, там просто были очень амбициозные люди со «своими тараканами в голове». Круг общения я выбираю исходя из своих интересов. Например, я общаюсь с Наташей или Настей на личные темы. Да, иногда мы может встретиться, пообщаться, но далеко не по учебе.

Наталья Грибко: – Мне кажется, что чем больше коллектив, тем сложнее его объединить. В первой школе у меня в классе было 17 человек, и мы все хорошо общались. Конечно, были свои компании, с которыми ты проводишь больше времени, но в принципе любого человека из класса я могла пригласить в гости или сама к ним прийти. Возможно, так было потому, что мы знали друг друга с детства, росли вместе. Во второй школе, куда я пришла в десятом классе, в коллективе уже было 30 человек. Там разделение на группы чувствовалось гораздо сильнее. С некоторыми даже не общалась.

В университете у нас тоже довольно большая группа, и сейчас у всех разные приоритеты. Если у человека в приоритете работа, то ему будет сложно общаться и понимать людей, которые делают упор на учёбу или работу в студенческих организациях. У многих есть друзья вне стен университета, какие-то дела и увлечения, и для них это намного важнее. Но, на мой взгляд, самое важное, чтобы вы могли о чём-то поговорить со своим одногруппником, если останетесь наедине. Потому что бывают ситуации, когда ты учишься с человеком, но абсолютно не знаешь, какие темы с ним можно обсудить, кроме учёбы.

Иоланта Казакова: – Я из тех людей, чья жизнь проходит вне стен университета. Университет – место для образования, а не круг по интересам. Здесь у меня нет лучших друзей, но со всеми приятно общаться. В группе мы особо не взаимодействуем, поэтому и не знаем, что происходит в повседневной жизни другого человека, какие у него проблемы и переживания. Про мою жизнь многие узнают из соцсетей или по стечению каких-то обстоятельств. Это не средство защиты, а скорее то положение, в котором чувствую себя комфортно и уверенно. Я преследую свои цели, исходя из этого в приоритете личное время и подработки, а не студенческие объединения и попытки подружиться с коллективом. В группе у меня нет лучших друзей, а просто знакомые, с которыми я не буду откровенничать, но могу развиваться в профессиональном плане. Изначально я поступала в университет с подругой, но вышло так, что сейчас мы учимся на разных курсах и специальностях, поэтому близкого контакта в плане учебы не имеем.

Школьной дружбы как таковой у меня не было, но теплые воспоминания о том времени остались. Из-за болезни обо мне знала вся школа, и было много небезразличных людей: кто-то брал пример, говорил о силе моего характера, кто-то помогал денежными средствами, поддерживал. Исходя из этого, могу сказать, что школа познакомила меня с неравнодушными людьми, но не была тем местом, в котором строились отношения и крепкая дружба. Вообще у меня были и есть друзья, но они находились вне школы и университета, это люди, с которыми я знакомилась в путешествиях, те, кто когда-то помогал, и в большинстве они верующие.

– Судя по стуации, описанной вами, задам такой вопрос: случалось ли вам здесь слышать о себе что-то неприятное?

Геннадий Бородун: – В прошлом семестре на одной из пар мы написали анонимно на бумажках то, что думаем друг о друге. В итоге какая-то часть группы была недовольна тем, что им написали. Многие были не согласны с некоторыми моментами. Это связано с тем, что зачастую мы знаем человека только поверхностно. Для меня было неприятно, что написали о моих «постоянных разговорах о работе».

Иоланта Казакова: – Идея с характеристикой одногруппников мне очень понравилась: узнать, что другие думают о тебе, было интересно. Большинство написало положительные черты характера, но меня задело то, что в одной из бумажек было много неоправданного негатива: как человек, который не знает, чем я живу, и не общался со мной вне университета, может делать такие выводы?..

Татьяна Базылева: – В том листочке не было чего-то прямо такого, что задело. Меня скорее даже порадовало то, что я прочла. Дело в моей низкой самооценке: если человек мне говорит, что ему что-то нравится во мне или моем поведении, то я воспринимаю это скорее как шутку или издевку. Но когда ты читаешь это с листка, то это уже не кажется чем-то несерьезным. Ты воспринимаешь это как факт, который озвучили.

Тимофей Горянин: – Ну, у меня не было ничего отрицательного (улыбается).

Наталья Грибко: – И обо мне ничего плохого не писали. Но я заранее знала, что о себе прочту, несложно было предугадать. Понимала также, что во многом не соглашусь с этим. Вернее, соглашусь с тем, что меня так видят, но не соглашусь, что я такая есть. Люди, которые знают меня больше, сказали бы другие вещи. Например, ребята удивлялись, как я всё успеваю, или писали, что я трудолюбивая, но это не так. Хотя, конечно, было много и правдивых фактов. Лично я о других людях, с которыми не особо общаюсь, стараюсь писать только положительное. Друзьям тоже негативного не напишешь: здесь лучше сказать в открытую, если что-то не устраивает, и общаться дальше.

– Можете ли вы сами назвать свои негативные черты, признать их?..

Иоланта Казакова: – Своими негативными качествами я считаю чрезмерную наивность и эмоциональность.

Тимофей Горянин: – Главным своим негативным качеством считаю гордыню. Слишком легко начинаю гордиться своими достижениями, иногда начинаю «тыкать» ими в других, если необходимо. Понимаю, что людей можно заставить работать и другим способом, не принижая их заслуги в сравнении со своими.

Татьяна Базылева: – Я боюсь подходить и начинать общение первой. Это, скорее, связано с моим детством: у меня практически не было друзей, и все время я общалась с братом. Мне сложно начинать общение с новыми людьми, а еще сложнее терять уже налаженные отношения. Даже сейчас, когда я учусь на журфаке, бывают моменты, что я должна идти и брать интервью у человека, а мне страшно. Тогда нужно около 5-ти минут, чтобы осознать это и принять, собраться и идти к нему.

Геннадий Бородун: – Чрезмерное желание показать себя. Желание доказать другим, что я тоже чего-то могу добиться. Зачастую случалось слышать вопрос от других людей: «На что ты тратишь свое время?». Хочется доказать, что все, что я делаю, не зря.

– А сможете ли вы назвать положительные черты друг друга?

Геннадий Бородун: – Иоланта добрая.

Татьяна Базылева: – Наташа достаточно часто говорит, что ей не хватает времени, хотя это не так. Когда она начинает озвучивать, что успела сделать за вчерашний вечер, то понимаешь, что это ты ничего не успел, а она может давать мастер-класс, как все успеть.

Наталья Грибко: – Таня общительная, умеет поддержать, рассказывает запоминающиеся истории из своей жизни.

Иоланта Казакова: – Тимофей в любой ситуации поможет и поддержит тебя. Случалось, что он неоднократно привозил вещи из Могилёва, когда я просила об этом.

Тимофей Горянин: – Гена достаточно амбициозен. Когда он говорит о работе, то складывается ощущение, что просто светится изнутри. После такого хочется самому начать что-то делать.

Раиса Ивановна: – Вот на этой ноте мы и заканчиваем беседу. Хочется, чтобы ваш коллектив всегда был дружен и сплочён. Да, вы уже взрослые, у всех свои характеры, переживания… Опять же в журналистику идут как раз самые амбициозные люди, внутреннее настроенные на соперничество, – такая профессия, но и сотрудничества в ней тоже много, взаимопомощи, взаимовыручки, если хотите. Поэтому постарайтесь обращать больше внимания на достоинства друг друга, которые только что перечислили, -- видите, сколько их!

Татьяна Базылева, Геннадий Бородун, Наталья Грибко, Тимофей Горянин, Иоланта Казакова

Фото авторов