Отучившись на факультете журналистики почти четыре года, можно уже делать выводы о том, насколько оправдались ваши ожидания. Наверняка, поступая сюда, многие грезили карьерой всемирно известных журналистов, которые свободно могли бы рассуждать о политике и экологии, одной статьей способные остановить войну. Естественно, этого не произошло. Еще и оказалось, что баснословных денег профессия не приносит, поэтому сегодня мы решили вспомнить как свои первые заработанные деньги, так и ожидания от факультета журналистики, с которыми мы поступали сюда 4 года назад.
– Как заработали первый гонорар и на что потратили? Сколько вам нужно для комфортной жизни, и может ли журналистика столько дать?
Илья Кедич:
– Свой первый гонорар (1 млн. 80 тыс. – старыми деньгами) я получил в 18 лет, когда отработал месяц вожатым в лагере. Причем мне ещё повезло: остальные либо получили через месяц, либо ничего не получили вообще. Помню, что первое, что я сделал, – купил себе M&MʼS. А первую зарплату получил, проработав месяц курьером, – 286 рублей. Пошел в супермаркет в отдел сладостей и купил газировку со вкусом шипучей апельсиновой ванили.
Валерия Иванова:
– Первый свой гонорар я заработала в газете «Знамя юности» в школьные годы, когда готовилась к поступлению на журфак. Насколько я помню, получила около 60 рублей. Материал был достаточно большой, занял почти разворот. Каких-то глобальных планов о том, как потратить эти деньги, не было. Купила что-то нужное на тот момент. Я в принципе не коплю на что-то глобальное, покупаю то, что необходимо сейчас.
Для комфортной жизни, думаю, 2-3 тысячи рублей будет достаточно. Хотя, когда растут доходы, тогда и потребности повышаются. Но для начала я бы неплохо себя чувствовала и с такой суммой. В журналистике такие деньги получить сложно. Я не считаю ее сферой, в которой можно очень хорошо зарабатывать.
Павел Герц:
– Мы с другом устроились работать в «Зеленстрой» (организация, занимающаяся благоустройством города) летом после 9 класса. Работа была очень лёгкой: в основном нужно было подметать аллеи в парке и поддерживать чистоту. К тому же можно было уходить пораньше. Тогда нам заплатили по 200 долларов за месяц, что мне кажется хорошей платой за такой труд.
Юлия Мигаль:
– Первый осознанный гонорар за материал я получила после первого курса, когда сотрудничала с сайтом citydog.by. Усердно работала целый месяц, сделала пять огромных материалов на социальные темы (что для меня было не очень просто), которые впоследствии набрали много просмотров. За мою тяжелую работу получила всего 150 рублей, оказалось, что для внештатников есть стандартная ставка – 30 рублей за материал, независимо от его сложности и объема. Это меня крайне расстроило.
Сейчас, глядя на свои ежемесячные расходы, думаю, что для максимально комфортной жизни без ограничений мне понадобится тысячи полторы долларов в месяц (конечно, если говорить о жизни в Республике Беларусь) – с путешествиями, покупками и без головной боли о том, хватит ли средств до конца месяца.
– Какие карьерные и ожидания у вас были, когда вы шли на журфак? Оправдались ли они? Если бы это было возможно, поменяли бы вы факультет?
Елизавета Мазурчик:
– Все мои представления об обучении разбились о реальность, как это часто повторяют какие-нибудь помпезные ораторы. Я представляла себе в корне иной спектр предметов, да и в целом учебный процесс. Мне казалось, что мы не будем вылезать с улицы, на ходу готовя материалы, а преподаватели ставить оценки. Но никак не представляла лекторов, читающих свой предмет с листочка. Однако я никогда не забуду преподавателя, с которым мы с первого курса нашли общий язык и продолжаем оставаться в хороших отношениях по сей день.
На то, стала ли я бы сюда поступать 4 года назад, я без раздумий ответила бы да. Ни в каком другом месте себя просто не вижу. Чувствую, как за годы становления вытачивалась моя личность. Я научилась ценить время и много нервничать. Однако по-иному сложиться просто не могло.
Сашко Виктория:
– Я хотела стать журналистом с 7 класса. Поэтому вопрос «Куда поступать?» не тревожил меня в 11 классе. Я не мечтала поступить в БГУ, относилась к этому как к определенному этапу на пути к своей цели. Никогда не возлагала на журфак каких-то надежд, не думала о том, что это станет моим «проводником» в жизнь, поэтому разочарования меня не постигли. А когда не поступила на бюджет, убедилась на все 100 %, что теперь уж точно всё зависит от меня, так как 2 года распределения отрабатывать не нужно.
Поступила бы я сюда ещё раз? Да! Или журфак, или обучение в другой стране. По отзывам друзей знаю, что неинтересного и ненужного хватает везде, а себя в другом месте я абсолютно не вижу. Если с журналистикой не сложится, есть много смежных профессий, где можно себя реализовать.
Даниил Шафран:
– При поступлении не было сверхожиданий от учебы на журфаке, так как до меня здесь уже учились брат и сестра, поэтому я примерно понимал, что меня ждет. В течение последнего школьного года перед экзаменами перебирал возможные варианты, но в итоге понял, что для меня журфак будет лучшим. Специальность тоже старался выбрать, исходя из актуальности и гибкости. Веб-журналистика показалась отличным вариантом, ведь даже если журналистом стать не получится или не захочется, то знания о различных веб-технологиях в эпоху развития Интернета лишними не будут.
Пройдя весь этот путь, я понял, что не поступал бы вообще никуда. То, что я увидел здесь, что узнал у друзей с других факультетов, меня не сильно впечатлило. Не могу сказать, что журфак не дал мне абсолютно ничего, но наравне с интересными и актуальными предметами попадались скучные и бесполезные, тратить время и силы на которые абсолютно не хотелось.
Максим Гологутский:
– У меня вообще сложные, противоречивые, но, в конце концов, дружественные отношения с высшим образованием. Когда поступал на журфак, то думал, что учёба в ВУЗе – это сложно, но необходимо для того, чтобы обрести профессиональные навыки. Как оказалось, не необходимо. Может быть, в медицинском университете так и работает: обучаешься мастерству, а потом уже работаешь, используя полученные знания, но что касается журналистики, которая по
большей части состоит из полевой работы, меня ждало разочарование. Я так сильно расстроился, что вместо журналистики мне преподают психологию, философию, три вида разных литератур, что ушёл из университета с полной уверенностью в том, что больше не вернусь, а журналистом стать можно и без институтской корочки (отчасти так и есть). Я не закрывал долги по учёбе, не оформлял академический отпуск, а просто ушёл, максимально нагло. Это могло сыграть со мной злую шутку: сжигать мосты глупо.
Целый год подрабатывал тут и там, стараясь наладить отношения с родителями, которых моё внезапное «освобождение» заставило серьёзно усомниться в моих умственных способностях. Буквально через три месяца работы официантом я уже и сам сомневался в своём здравомыслии. К началу следующего учебного года поговорил с родителями, а также с представителями администрации института и восстановился. Учиться хотелось очень сильно, теперь все предметы, которые раньше меня отвращали от профессии журналиста, стали спасением от депрессии, которая началась за тот злосчастный год.
Но самое главное, что я осознал, – высшее образование не только про курсовые работы, зачёты и экзамены, но больше про людей. Про командную работу с одногруппниками, про внепрограммные разговоры с преподавателями и многое другое.
Павел Герц:
– Будучи одиннадцатиклассником, я не очень себе представлял, куда поступать. Весной, когда уже приближалось ЦТ, определился, что пойду в гуманитарный ВУЗ. Выбирал между истфаком, юрфаком и журфаком. В итоге мой выбор пал на журфак. Склонило к этому решению, наверное, то, что на момент поступления довольно много читал. Да и журналистика казалась чем-то увлекательным и небанальным. Хотя сейчас понимаю, что сильно романтизировал профессию, в итоге мне пришлось столкнуться с суровой реальностью.
Сергей Мельник:
– Ох, все так романтично представляли учебу на журфаке! (Смеется). Расскажу и свою историю. Место для поступления начал выбирать не в 11 классе, а в 10-м. Весной уехал в санаторий, где классно провел время. Вернулся и перед последней четвертью задумался: окей, что дальше? У меня типичная история для журфака: хотел играть в футбол, года два занимался им, но потом не сложилось. Продолжал играть на любительском уровне и понял, что хочу быть где-то рядом со спортом. Тут еще и мама напомнила, как в детстве я смотрел телеканал «ЛАД» и наслаждался Английской Премьер-лигой, минимально пытался комментировать. Такой вот спонтанный выбор в пользу журфака.
Почти пройдя путь в университете и чуть-чуть попробовав себя в журналистике, я не разочаровался. Сейчас в основном пишу тексты и делаю первые шаги в комментировании. Будь возможность выбрать место для поступления заново, я бы все равно отправился сюда. Инга Дмитриевна Воюш на подготовительных курсах настолько хорошо рассказала про факультет, что у меня не осталось загадочных иллюзий. Представлял: будешь работать – будешь в порядке. Если нет, то на тебя просто так ничего не свалится. Журфак в этом плане тебя не закрепощает. Время на работу остается. Главное, чтобы было желание и мотивация.
Илья Кедич:
– Решение поступать на журфак я принял позже всех. Когда учился на последнем курсе лингвистического колледжа, было не до поступления, но потом, когда сдал ГОСы, пришлось выбирать. А так как я увлекался написанием фанфиков, то пошел туда, где учат писать. По прошествии 4-х лет не думаю, что жалею: просто у меня ещё не было опыта заработка в журналистике. Но, надеюсь, что я все же не самый паршивый в этом ремесле.
Валерия Иванова:
– В конце 9 класса я подумала о поступлении на журфак. Вообще хотела стать учителем русского языка и литературы или психологом, но теперь довольна, что не пошла. По сути поступила на факультет спонтанно, хотя и готовилась 10 и 11 класс. Поэтому нереальных ожиданий у меня не было, и оправдываться, соответственно, нечему. Для меня это не было романтикой, как для многих, и я не считала, что после журфака буду получать горы денег.
Про деньги и серьезную работу, учась в школе, я вообще как-то не задумывалась.
О поступлении не жалею, хотя и журналистика не на 100 % мое дело. Но и идти в университет на специальность, которой в будущем хочу заниматься, я бы не пошла. Во-первых, вряд ли бы поступила. Во-вторых, сейчас я лучше понимаю, что мне для этого нужно, и какие шаги нужно сделать, чтобы все получилось.
Юлия Мигаль:
– Хотела поступить сюда с восьмого класса, потому что искренне верила, что из меня сделают первоклассного журналиста. Спала и видела, как делаю серьезные репортажи, езжу по миру и получаю в один прекрасный момент Пулитцеровскую премию. Сейчас, конечно, понимаю, насколько сильно все это романтизировала. В реальности есть только бесконечные пары. Конечно, есть приятные исключения, но полезные предметы и грамотных преподавателей можно было бы собрать в экспресс-курс и обучать этому за один год.
За четыре года мне стало понятно, что журналистика не мое, особенно по эмоциональным ощущениям. Да, я стала где-то лучше писать, но этот навык не будет иметь для меня связи с журналистикой в дальнейшем. Стала бы я поступать сюда снова? Для меня факультет стал, скорее, школой жизни, где пришлось столкнуться со множеством характеров и человеческих особенностей, но никак не местом, откуда я смогу гордо выйти с дипломом и знать, что он мне точно понадобится.